Как научить детей вести себя в сложных и стрессовых ситуациях

Я получил заказ от одного издательства, которое собиралось выпустить вскоре после Бесланской трагедии брошюру о том, как вести себя, если Вы оказались в заложниках, в которой должна была быть и моя статья с названием «Как научить детей вести себя с террористами, когда они станут заложниками?». Размышления меня увели от самой Бесланской трагедии на более общие темы. И вот, что у меня получилось.

Я сразу же хочу сказать вам, дорогие мои читатели, как в свое время говорил Януш Корчак, который вместе с детьми вошел в газовую камеру фашистского концентрационного лагеря: Я не знаю. Я не знаю вас, я не знаю вашего ребенка. И я не знаю, как будут вести себя другие террористы, который не дай Бог, захватят вас и вашего ребенка в заложники.

Почему же я все-таки согласился написать эту статью? Потому что я много лет проработал и сейчас работаю с «заложниками». Это несчастные люди, которые попали не по своей воле в заложники к своим родителям, начальникам, женам, мужьям, друзьям и пр. Они никак не могли вырваться из этого, казалось бы, невидимого плена. В результате попали в беду, которая называется «Невроз», конфликт, кризис, ссора.

Так вот, используя наши принципы, им удавалось вести себя сносно, находясь в «заложниках». В результате родители переставали их терроризировать, начальники издеваться или приставать с сексуальными притязаниями. Многим удавалась уходить от тирании жен и мужей, детям укрощать чересчур ретивых воспитателей, учителей и родителей, юношам неплохо себя чувствовать в армии, даже если в их частях свирепствовала дедовщина, девушкам избегать насилия, взрослым добиваться повышения в должности и многое другое. Но всем им я не давал правил, а обучал принципам, а правила они вырабатывали сами.

Кроме того, я принимал участие в психологическом консультировании массовых трагедий, происходивших в Ростовской области, в частности, после взрыва в Волгодонске, да и за шесть лет кадровой службы в Армии всякое бывало.

Но самое главное — это клуб КРОСС (клуб решивших овладеть стрессовыми ситуациями). Он успешно функционирует в г. Ростове-на-Дону уже в течение 20 лет, в Москве уже более 5 лет. В клуб приходят люди, попавшие в тяжелое положение в результате конфликтов в семье или на работе, несчастных случаев, смерти близких. Если они не прекращали посещать занятия, нам удавалось им помочь. Посещают наши занятия и дети разного возраста, начиная от 3 лет. Дети осваивают в силу их пластичности наши приемы гораздо быстрее их родителей.

Вот и сформировались у меня некоторые принципы.

Но прежде, чем излагать эти принципы, хочу привести конкретные примеры их использования.

Надя, девочка 6 лет, жалуется маме на воспитательницу, которая кричит на нее часто несправедливо. Вследствие этого она не хочет ходить в детский сад. Каждое утро у нее начинается со скандалов с мамой. Ситуацию эту мы разбирали на одном из тренингов. Дочь с другими детьми то заходили к нам на тренинг, то отсутствовали. Я предложил маме научить свою дочь некоторым нашим приемам. Мама категорически отвергла саму возможность такого обучения. Я позвал Надю и расспросил ее. Она подтвердила, что из-за поведения воспитательницы и ее всегда неожиданного для девочки крика не хочется ходить в детский сад. Материальное положение мамы, которая воспитывала дочь одна, не позволяло ей нанять гувернантку или найти детский сад с более квалифицированными воспитателями. (Мать стала заложницей своей бедности, а дочь добровольной заложницей детского сада).

Передаю наш диалог после того, как я уяснил ситуацию.

Я. «Надя, я хочу тебе помочь, но мне нужно знать некоторые подробности. Ты не заметила, в каком положении у нее были руки, когда она на тебя кричала».

Надя. «Нет».

Я. «А как широко был открыт рот?»

Надя. «Нет».

Далее я расспросил, видны ли были зубы, брызгала ли она слюной, какое на ней было платье, обувь, чем отличалась ее косметика и пр. Ни на один из этих вопросов Надя не смогла ответить. Далее диалог продолжался следующим образом».

Я. «А почему ты ничего не заметила».

Надя. «Я испугалась. Мне было обидно и страшно. Она меня ругала, она на меня кричала и грозила наказаниями. Я опустила голову и плакала».

Я. «Надя, постарайся в следующий раз, когда она тебя будет кричать, заметить все детали ее поведения (я опять повторил все свои вопросы, но уже в утвердительной форме) и рассказать мне об этом. Я тогда подскажу тебе, как нужно себя вести».

Через два месяца девочка опять попала к нам на тренинг. Она успешно ответила на все вопросы и рассказала, что воспитательница больше на нее не кричит, что все в порядке. Она с удовольствием описала все детали поведения своего «террориста», которого она таким образом его укротила.

Теория такого подхода. Когда «террорист» (родитель, начальник, учитель, муж, жена и пр.) на тебя кричит, следует смотреть на него прямо в глаза, слегка приподняв голову. Тогда «жертва» своей позой показывает смирение и восхищение, тем самым удовлетворяя чувство собственной значительности террориста. Кроме того, встретив такое необычное поведение «террорист» начинает думать, то есть становиться человеком, что сразу снижает уровень его агрессивности. Обычно же, когда «Жертву» ругают, она опускает голову. Представьте себе, что на голове у «жертвы» растут рога. Представили! Какое чувство может родиться у «террориста», который к тому же ясно осознает, что «жертва» беззащитна? Конечно, чувство гнева. Он начинает издеваться еще сильнее, пока не убедится, что жертва «уничтожена» в данном случае морально. Недаром Христос сравнивал гнев к убийству и предлагал гневающихся людей направлять в верховный суд.

Конечно, ребенку всю теорию не расскажешь. Прямое указание обычно не проходит, ибо вызывает неосознаваемое сопротивление. Здесь действует принцип сперматозоида, то есть стремление сделать все наоборот, о котором будет рассказано ниже. Если бы я Наде дал бы прямое указание поднять голову или смотреть в глаза, то вряд ли она его бы выполнила. Но я попросил ее описать поведение и позу «террориста». Но, чтобы выполнить мою инструкцию, ей нудно было смотреть на воспитательницу. Она вынуждена была чуть приподнять голову вверх. А стремление выполнить задание, сосредоточение внимание на нем привело к тому, что она отвлеклась от крика воспитателя, который стал постепенно затухать. Так она, сама того не осознавая, усмирила своего «террориста». Но, дорогие родители, я не знаю, сможете ли вы растолковать ребенку это, подготовлен ли он для этого. И я не знаю, какой террорист попадется ему.

Вот почему, прежде всего мы должны научить ребенка думать, а потом уже обучать конкретным формам поведения, ибо важно не только владеть приемами, но и применить тот прием, который может дать эффект именно в данной ситуации. К сожалению, мы снасти начинаем готовить во время бури. И к нам на занятия клуба приходят люди, уже попавшие в шторм.

Подходит ли этот прием для детей более старшего возраста и взрослым. Еще как!

Вот алгоритм такого поведения с «террористом»

Учитель (начальник) кричит и обзывает «заложника» (подчиненного, ученика). «Заложник», глядя в глаза «террористу» и чуть приподняв голову, говорит примерно следующее: «вы сообщили мне столь ценные сведения, но я, к сожалению, из-за своей тупости, как вы правильно изволили заметить, почти ничего не запомнил. Не могли бы вы все это мне повторить. Я запишу и постараюсь все исправить, чтобы вы были довольны мною». При этом следует достать записную книжку и ручку и начать записывать. Конечно, такое поведение следует оттренировать.

Объясню, почему я детей и подчиненных называю заложниками, хотя возле них никто не стоит с автоматами. А куда денется ребенок от своих родителей? И учителя знают, что родители все равно направят к ним в школу своих детей. На работе такая связь кажется не столь стойкой, но и она достаточно прочная. «Заложник» знает, что на этой работе он может получить квартиру, защитить диссертацию, ездить по выгодным командировкам, получить льготы, так производство имеет хороший социальный пакет. И хотя он может подать заявление и через две недели уволиться, свобода эта только кажущаяся.